Никогда не ощущаю себя единым человеком. Такое впечатление, будто во мне живут разные субличности. С клиентами я одна, с коллегами другая, с фольклорной сектой третья. С узким кругом фольклорной секты четвёртая. Коллеги делают большие глаза, когда я начинаю на работе напевать и пританцовывать. С их точки зрения я чёрствый, вечно недовольный сухарь, и танцевать мне не положено. А фольклорная секта удивляется, видя меня в гражданской одежде. У них твёрдое мнение, что сарафаны и вышитую рубаху я ношу всегда, даже на работу. И пою тоже всегда и везде. Узкий же круг фольклорной секты удивляется, что я, оказывается, могу быть серьёзной (совсем не сочетается с тем, что думают обо мне коллеги по работе). Поэтому, когда слышу какое-то устойчивое мнение о себе, становится смешно, т.к. всегда какая-то компания людей считает иначе.
Хуже всего обстоят дела с клиентами. Дело в том, что Мокоша-менеджер - это искусственно созданнная субличность, мне не свойственная больше нигде и никогда. Эта субличность не в состоянии естественно интегрироваться в мою личность, она всецело чуждая, поэтому каждый раз я словно оборачиваюсь в менеджера, изменяю своё сознание на какое-то время, и в такой вот генно-модифицированной оболочке общаюсь с клиентами. Всё потому, что я интроверт. И вообще-то, по правде говоря, я очень не люблю общаться с незнакомыми мне людьми дольше и многословнее, чем с кассиром на кассе. Поэтому, чтобы не вступать во внутреннее неразрешимое противоречие, приходится надевать эту маску. Маска растворяется только тогда, когда с клиентом уже устанавливаются некие отношения, когда я вижу, что клиент доверяет мне и не выпендривается. Наверное, ради таких моментов и ради таких клиентов я и работаю. Ну, если кроме денег.
Поэтому когда сегодня в салон пришёл мужчина и заявил в контексте о своём русском менталитете, я просто не успела переключиться с Мокоши-менеджера обратно в себя. Я честно доделала свою работу, и лишь когда он ушёл, я схватилась за голову: что же я с ним даже не познакомилась, не позвала в фольклорную секту... Ведь наверняка ищет себе подобных, я сама проходила через это. Мужчина пошёл вглубь здания по другим отделам, а Мокоша-настоящая стояла у входа и высматривала его. Меня терзало странное чувство, мне казалось, что он пришёл сегодня ко мне не просто так, а для чего-то конкретного. Это конкретное точно не было подушкой, о которой он спрашивал. Когда я его увидела, я помчалась за ним со всех ног. Догнала на выходе и запинающимся голосом (отнюдь не уверенным ласковым голосом Мокоши-менеджера, а своим дурацким невнятным запинающимся голосом) начала рассказывать, что вообще-то раз в неделю мы танцуем народные танцы. Он поблагодарил за заботу и сказал, что танцы его не интересуют, что ему более интересны орнаменты и мифология. Я понимала, что ничем больше не смогу его зацепить вот так, сейчас стоя в проходе шумного торгового центра, что он до сих пор немного воспринимает меня, как менеджера, а значит, человека, которому не стоит слишком доверять (опять хочет что-то разрекламировать и продвинуть), и просто какое-то время смотрела на него, не зная вообще, что сказать. Так хотелось с ним пообщаться. Внутри, в груди и горле, клокотала мысль, что нам, всем вот таким, как он и я, надо обязательно знакомиться и объединяться. Но как выразить эту мысль правильно и законно с точки зрения социума, и чтобы меня не поняли как-нибудь косно, я не знала. Так и отпустила его. Но чувствовала, словно переступила себя, прыгнула чуть выше положенного. Поэтому хоть и получила отказ от мужчины, но ощущала, что что-то, не свойственное мне, какое-то развитие, наконец, произошло.