В субботу в 6 утра он встал и пошёл пить кофе. Прихожу на кухню, продолжительно и молча смотрим друг другу в глаза. Я разворачиваюсь и иду искать зубную щётку, собранную вчера в сумку. Щётка всё никак не находится. Злюсь, психую и продолжаю безрезультатно копаться в сумке. Он всё так же молча встал, подошёл и обнял. Так горячо и жарко, что без слов стало понятно, насколько это искренне. Так редко бывают такие моменты проблесков чувств, и я стараюсь запомнить их как можно подробней.
- Так всё-таки, почему ты вчера был злой?
- Я не знаю, просто было плохое настроение, и всё раздражало.
Вобщем, мы поехали в Слюдянку утром вместе с Димой и его семьёй. И так получилось даже лучше, чем мы планировали: меньше затрат на дорогу, как денежных, так и временных, и в весёлой компании.
День рождения справляли на даче. Собрался весь клан: все сыновья, старший с женой и сыном, младший - со мной, а средний один, потому что жена с детьми сейчас в другой городе. Было так хорошо, дружно. Всё-таки большая семья - это прекрасно, и ничто в этом мире так не дорого, как близкие и тёплые отношения между людьми. Папа Антона очень добрый и любящий человек, смягчённый возрастой мудростью и пониманием. Впрочем, как и его мама. Я уже была наслышана об их легендарной семейной язвительности, но когда увидела её воочию и даже испытала её на своей шкурке, поняла, что шутки эти хоть и могут быть остренькими, но воспринимаются почему-то мягко, без обид. Просто чувствуешь, что это всё любя и вообще такое общепринятое поведение в этой семье. Скорее, наоборот: если над тобой шутят, значит, тебя приняли за своего.
Природа на берегу Байкала просто великолепна. Воздух сладок и свеж. Каждый раз выходишь из домика на улицу и словно сладкий цветочно-травяной сироп вдохнул. А рядом лес, сосны, кедры, море цветов. И, конечно, спокойный и величественный батюшка Байкал. Когда поехали за камнями к берегу для пруда, Антон с Димой стали грузить камни в машину, а мы с Петром Иннокентьевичем и малым пошли к самому берегу. Когда я надышалась воздухом, окунула руки в воду, умыла лицо и мысленно поздоровалась с Байкалом, в один момент ко мне словно прикоснулось что-то умиротворённое и непоколебимое. Внезапно ушли все тревоги, спало всё напряжение, внутри стало ровно и спокойно, как водная гладь Байкала. Я словно стала одним целым со всей природой и стихией, что меня окружала.
После пира и шашлыков мы по очереди сходили в новенькую, только-только отстроенную баню. А потом мы с Антоном залезли на чердак и проспали там до самого вечера. Это были минуты счастья, лёгкого и безоблачного. Какая-то спонтанная, самопроизвольная совместная медитация. Такие моменты заряжают силами надолго... Удивительно, ещё утром мы были в состоянии ссоры, и в тот же самый день были так близко друг к другу.
Вечером мама, Надя и малец уехали в Слюдянку. Осталась вся мужская половина семьи и я. Когда мы проснулись и спустились вниз, устроили опять чаепитие, а потом долго-долго сидели и разговаривали втроем - я, Дима и Антон - до самого темна. И это было прекрасно. Мы с Димой заговорили о музыке, и я в тот момент так ясно почувствовала ту грань, те два варианта, что всегда предстоят передо мной на выбор в общении с окружающими людьми. Первый вариант, самый удобный и привычный - когда я просто замыкаюсь и закрываюсь в себе, и второй - когда я могу заинтересоваться человеком, открыться и довериться ему, сделать наши миры в чём-то общими. Я ясно почувствовала, насколько избит и привычен для меня первый выбор, насколько он неверен, и насколько я несчастна оттого, что всякий раз его выбираю, сделала небольшое усилие над собой и пошла по второму пути. И мы весь вечер проговорили, много и обо всём.
Рано утром, даже практически не позавтракав, вернулись в Слюдянку. Забрали Надю с Тимасиком и поехали к Диме в Баклаши.